Аннотация: ... а ТОТ не выпустил концы удавки! Алексей рвал с шеи врезавшуюся струну, но она была глубоко - кровь мешала подцепить... она натягивалась со звоном - отсекла уже подсунутый палец, второй... она прорезала все мышцы, скрежетнула по позвонку и, сквозь сухожильную связку - вошла в спинной мозг... Еще целое горло хрипнуло: -ЈНо это же сон...
Спираль зла и страха.
(Хоррор)
6-1
...топот за спиной был все громче, все ближе, а старое здание, за которым был их блок-пост, не приближалось. Тогда он сделал последнее, что еще успевал - шмыгнул за угол гаража. Нашел приоткрытую створку, дернулся - не пройти, сбросил бронежилет, протиснулся, и схватил валявшийся неподалеку обломок кирпича. Какой тяжелый! Держать его приходилось двумя руками сразу - это скверно... Струйка холодной обессиливающей жути пробежала между лопаток. Это все ЕГО чертова граната! Как сильно контузило, хорошо, 'броник' спас... Не отобьюсь... А спрятаться? Бетонный столб под двутавром чуть выступал из стены. Алексей вжался - стать плоским, не выступать наружу. Шаги приблизились, затихли, зашуршало...
Гад неуязвимый! Ни одна пуля не попала! Но сейчас - ты мой! Преследователь протискивался, поневоле повернувшись боком. Показалась лохматая макушка, и Алексей, словно метатель молота, начал раскручивать обломок кирпича, расчитывая на разгоне вниз попасть в висок. Есть! Кирпич хряснул, но от усилия и в собственной голове вспыхнула боль, помутившая сознание.
Враг, плавно падая, так и не выронил нож. Длинное лезвие с ложбинкой во всю длину, (такое прорежет ткань камуфляжа -разойдутся в стороны нитки, потом кожа правого подреберья, а острие через печень и диафрагму проколет легкое...), свирепо сияло в единственном солнечном луче. Ужас предощущенной боли метнулся из подреберья вниз, до боли стиснув мошонку и ягодицы. Алексей пнул, потом топнул каблуком по сжатому кулаку. Все получалось мягко, слабо, балетно... Эти кроссовки, эластичная дрянь! А разжимать пальцы врага времени уже не оставалось.
Он придавил коленом поверженного - скрутить, как куренку, шею... и тянул на себя шетинистую челюсть врага, толкая второй рукой лохматый затылок, ожидая хруста сломанных позвонков. Но безвольная голова не сворачивалась, сил - как в детском сне... Враг затвердел, напрягся и рывком перевернулся лицом к нему.
Мерзкий запах перегара и тошнотворного табачного амбре ударил в нос. Засохшая струйка крови из-под слипшихся волос тянулась к знакомым глазам. Алексей -точно!- уже встречался с ним раньше. Враг смахнул своей левой - правую Алексея (самую сильную!) и начал уводить ее вниз, неумолимо, не реагируя на слабые рывки... На уровне пояса рукав 'камуфляжки' зацепился за рукоятку. У МЕНЯ ЖЕ ШТЫК-НОЖ! Сил хватило вырваться из захвата, дернуть нож на себя и вдавить его врагу в бок.
Больно! Тело Алексея само изогнулось, пытаясь отстраниться от входящей в подреберье стали...
'Но это ведь сон...'
2.
Боль уходила. Он сделал еще пару резких выдохов, складывась пополам и ускоряя отток крови из переполненных сосудов печени. Ничего, это командный кросс, а я не замыкающий. На спуске ускорюсь и достану основную группу. А пока - с этими, встану за лидером. Пропускаете меня? Ну, что ж, парни, поведу, но в моем темпе... Пройдя километр, оглянулся крикнуть - 'твой черед'... ТОТ, ИЗ СНА!!!
Спортивную майку врага заполняли могучие, как у черной гориллы, мышцы...
Страх дал силы. Минут на пять. Небритый отстал метров на сто, двое-совсем. Сошли, с тоской сообразил Алексей, а до финиша еще трешка... Один и тот же раскаленный сухой воздух хрипло метался из глотки в легкие, не давая кислорода... Зыбкая муть - изнутри, а пот - снаружи, слепили глаза... Нет, нет, я хочу жить, НЕТ!! Судорожная боль связала ноги, окоротила бег до шага, и он лихорадочно зашарил глазами по обочине, разыскивая шанс к спасению...
Вот! Спрыгнув в канаву, Алексей схватил поллитровку и ударил о столбик. Сырое дерево спружинило и бутылка не скололась ожидаемой 'розочкой', как и в детстве не разбивалась о шлакоблок... Он молотил грязным донышком по земле, надеясь на камень. Метроном чужих шагов все ближе и ближе сотрясал землю с неотвратимостью грузового состава. Уже над головой.... Бутылка, наконец, рассыпалась, но вся, оставив маленький огрызок, чуть длиннее горлышка.
И все равно - не сдамся! Наотмашь Алексей ударил в ненавистное лицо, услышал вскрик и даже ощутил скрип разрезаемой небритой кожи. Брызнула чужая кровь, но из круглой дырочки ствола в зрачок уже выплывала медная округлость пули, за ней громко выплеснулся свет, болью выжигая рецепторы.
'Это же сон!' , - крикнул Алексей, зажмуриваясь...
3.
Он разжал веки, посмотрел вправо-влево. Засветка проходила, уже различалась дорога. Гад с ксеноновыми фарами! Надо же быть такой тварью, специально пыхнуть дальним светом! Куда гаишники смотрят! Алексей костерил дорожного хулигана, а его потрепанная "девятка" продолжала тащиться по своей полосе, не мешая встречным и не зля обгоняющих.
Еще полчаса, и - дома. Совсем стемнело, поток машин стал редким, можно и прибавить ход. Сзади наваливался свет новой иномарки. Их заметно по спектру, они презрительно окатывают тебя холодным синеватым светом, а, почти догнав, могут моргнуть на мгновение низким конусом ближнего, вроде, как прищурить глаза...
Этот не переключился. С хрустом исчезло зеркало, качнуло воздушной волной. Плюха грязной воды влетела в окно, залив щеку и срикошетив на рубаху... Адреналин мгновенного страха часто запульсировал в ушах - чуть не убил, подонок! Гнал под 200! Сволочь, чтоб ты угорел! И опять 'БМВ'!
Обидчик ушел за поворот, шоссе опустело, но сердце не успокаивалось. Нужна разрядка... Когда-то Алексей радовался дороге, ощущению мощи. Потянуло доказать себе - я еще могу так гонять! Даже сейчас! На осевую, там меньше выбоин, и - педаль газа до полика! Мы с тобой, "девяточка", здесь 180 выжимали! Давай, ну!!
Навстречу несся синеватый свет. Разъездились, бизнесмены хреновы! Ладно, ухожу на свою полосу, ладно, прижмусь... Куда ты прешь, гад, в лоб?!! Уже умерев сто раз в неизбежном столкновении,Алексей рванул руль вправо, вниз с дорожного полотна. Черная длинная масса с ревом мелькнула по его обочине, залепив боковое стекло грязью и выбив несколько мелких камней, щелчками отметившихся по дверкам. Поочередно крякнули передние колеса 'девятки', до упора сработали пружины, входя в соприкосновение с противоположным откосом кювета. Руль рассек бровь и отскочившей накладкой сигнала разбил губы. Инерция еще катила отпрыгнувшую машину. У-у-х ...
Грунтовка, идущая рядом с трассой, через сотню метров примкнула к развилке. Кровь унялась, а дрожь не уходила. Алексей сбавил скорость до 60. День сегодня был точно не его... Сзади неторопливо накатывала одинокая машина, с минуту тащилась на правильной дистанции, стала обгонять, поравнялась. Черная 'БМВ'! Боковое стекло опустилось, паровозно взвыл сигнал. ТОТ включил свет в салоне, чтобы было видно, и поднял средний палец.
Когда 'бумер' скрылся впереди, Алексей остановился и отыскал длинную монтировку. Руки все еще тряслись, страх не уходил, но он пытался загасить навязчивую ассоциацию из 'Мира Животных' - крыса и кобра... Не сдамся. Нет! Сабельно махнул железной полосой, мысленно перерубая шею или разваливая череп. Годится! Изоляцией накрутил ограничители на конце и чуть выше сжатого кулака - рукоятка. Ужас предстоящего убийства сполз в низ живота, разрывающим спазмом так больно стиснул сигмовидную кишку и сжал мочевой пузырь, что Алексей едва успел скинуть штаны.Грузовик спереди осветил его низко опущенную голову и медленно укатил. Облегчение смешалось со стыдом и злобой. Пристроив монтировку рядом с пассажирским сиденьем, чтобы легко выхватывалась, рванул с места. Его наверняка ждут неподалеку...
Алексей помнил это место - круча, где не съехать, только кувыркаться. 'БМВ' перегородил ширину асфальта, а на обочине стоял гориллообразный. В руке, наготове - бейсбольная бита. Она выбьет жалкую коротенькую монтировку, (страх высасывал решимость, а ТОТ разбухал, вырастая до небес, и отводил назад огромную желтую биту), с хрустом вломится в лицо, круша тонкую переносицу, глазницу, вминая острые осколки кости в нежные глазные яблоки... (Бревно биты пошло вперед, на него), слепящая боль уже словно вонзилась в мозг, и Алексей обреченно топнул по педали газа, набирая разгон.
'Горилла' метнулся было, но девятка успела, поддела под колено, расстелила по капоту и сочно (ЕСТЬ!), с громким хлюпом, с брызгами, словно большую банку с томатным соком, впечатала затылком в лобовое стекло. Триплекс вогнулся. Длинные, зеркальные на изгибах, трещины заполнялись кровью из центральной кляксы. ГРОМАДНАЯ АЛАЯ КАПЛЯ просочилась и плыла к лицу Алексея, переливалась внутри себя, как ртуть или водяной шар в космической невесомости....
Торжествующая 'девятка' исполняла балетный полет еще в середине дуги, а он, заходясь в спазмах тошноты,
отстегивал ремень безопасности...
сбрасывал его с себя...
открывал дверь...
отталкивался от руля и сиденья...
нелепо махал руками...
неумело сгруппировался в падении...
и все это мучительно медленно, пока не рухнул боком на жесткий каменистый склон. Земное притяжение придавило к камню, и затылок с сухим, костяным звуком раскололся, вминаясь внутрь...
Хруст в груди, воздух вырвался, и: - 'Это же сон...'
4.
Алексей перевернулся на живот, с усилием удерживая руки вместе, оттолкнулся от ледяной полосы, раскатанной школьниками, и сел. Голова гудела, вязаная шапочка - слабая защита. Армейскую бы ушанку... И ребра чуть не сломал! Как же он забыл про эту 'катушку', предательски скрытую ночным снежком? Больно, ч-черт! Однако, не отменять же тренировку из - за пустякового падения? И он вошел в спортзал.
После душа Алексей оценил в зеркале свои выпуклые грудные мышцы, квадратики брюшных, и рельефные бицепсы. И красиво - с 'оксфордской' щетиной. Год тренировок, а каков результат! Это стоит отметить кружечкой - двумя 'Хеннеси'. Не больше, голова еще болит после падения...
Народу в 'Волне' было мало, и он сел возле панорамного окна с видом на угрюмые воды никак не замерзающей реки. Допивая кружку, вспоминал о бесконечном сне. По соседству кто-то заказал пива. Бармен толкнул к Алексею вторую кружку, та остановилась, пришлось привстать. Табурет отлетел в сторону, Алексей упал навзничь, расплескав пиво. А ЭТОТ- закатился в хохоте...
Ах, ты, тварь! Алексей толкал 'гориллу' назад. Ударив о трубу ограждения, перегнул ЕГО в сторону пустоты... Заваливаясь, гориллоподобный извернулся, ногой поддел пах Алексея, вызвав резкую боль, и рванул за собой с моста. Перильная труба оказалась слишком толстой, пальцы не смогли обхватить ее, а враг уже подтягивался, цепляясь за куртку.
Лбом в переносицу! Руки врага, наконец, разжались, но и Алексей сорвался, догнав 'гориллу' в брызгах падения... Ледяная вода давно сомкнулась... Грудь трепыхалась, прося глоток воздуха. Омерзительная харя скалилась сквозь окрашенную струей крови из носа воду... В заполонившей мозг панике страх завопил - БЕЙ ЕГО! ГРЕБИ ВВЕРХ! СБРОСЬ КУРТКУ!, растрачивая последний кислород на суету. Алексей подогнул ноги, оттолкнул жесткое тело. Почувствовав свободу, еще сделал слабый гребок, и сдался - вдохнул. Вода хлынула в легкие.
'Но это ведь сон!' , - захлебнулся крик...
5.
Последний приступ кашля исторгнул проскочившее до голосовых связок молоко через рот и нос, оставив в носоглотке неприятное ощущение и обесцветив голос:
- Не смеши ты меня, Зарина! Какая из тебя гадалка? Я знаю, как справиться с этими снами. Надо и дальше закалять волю, выдавить из себя труса, и убить ЕГО, наконец, раз и навсегда. Без шуток. Я каждый раз подхожу к этому все ближе и ближе. Иногда мне кажется, что когда я убью реального врага, реального человека, тогда и кошмары кончатся...
-Лешичек, нет! Это не так! Сон - это продолжение и отражение нашей жизни! И в нем можно выбирать разные дороги, а ты... Ты не туда идешь, не туда... Ну, как ты не понимаешь, что он - ТОТ, что во снах - он ведет тебя путем культивации зверя, а надо воспитывать в себе человека!
Зарина плакала, теребя Алексея за рубашку. Он успокаивающе гладил ее, вспоминая начало знакомства. Невропатолог и психиатр получили отставку - не помогли их лекарства, но с медсестрой он встречался каждый день. Алексей не торопил избранницу с замужеством, оставив вопрос на ее решение. Ему казалось, что их брак будет идеален. Пока мнения расходились только в одном - в методе избавления от его кошмаров.
Вот и сейчас она ляпнула такое, что он едва не подавился от смеха. Нашла карты Таро и книгу гаданий, наследница великих колдунов, понимаешь! Карты открыли ей, якобы, один - единственный путь. Отказаться от конфронтации, от желания убить врага, предложить ему переговоры, короче - уйти от зла и мести. Зачеркнуть прошлые сны и начать поиск доброты в себе.
Ага, так он и поверил! Хороша логика - он сам, Алексей, и есть свой враг. Круто! И, значит, побеждая во сне, он сам себе проигрывает? Полная чепуха... Особенно предсказание, что в последнем сне он погубит и ее и себя! Бедолажка... Он тогда не угадал ее родину - сербиянка, осетинка, чеченка, болгарка? - настолько типичной была ее балкано - кавказская красота. А когда назвала - понял вечную печаль ее глаз. Она волновалась за своих стариков, ведь война там не утихала.... Ничего, любимая, скоро мы увезем их!
Забрав в турагентстве билеты и паспорта с визами, Алексей не пошел в лифт. Хотелось покурить. Лестничная клетка была безлюдна. Он глянул вниз. Шесть пролетов вокруг пустого квадрата. Сзади хлопнула дверь, со свистом мелькнуло нечто неразличимое, выбив сигарету, и в горло впился острый опоясывающий холод. 'Удавка - струна, сейчас перережет!' - пронзило понимание, и образ нежно-розовых хрящиков рассеченной гортани, разошедшихся мышц, крови, сразу выплеснул в артерии столько обезболивающего и адреналиновых сил, что резкий поворот застал ТОГО врасплох. Удар пальцами в ненавистные глаза- вскрик, удар коленом в пах - еще вскрик, захват и бросок через себя - лети!
Но ТОТ не выпустил концы удавки! Алексей рвал с шеи врезавшуюся струну, но она глубоко, и кровь мешала подцепить... она натягивалась со звоном, и отсекла уже совсем было подсунутый палец, второй... она прорезала все мышцы, и скрежетнула по позвонку... она, сквозь сухожильную связку - вошла в спинной мозг...
Еще целое горло хрипнуло: -'Но это же сон...'
6.
Алексей наклонился и осторожно стащил шнурок оберега через голову. Надо же, выпал из расстегнутой рубашки, и так застрял между сиденьями, что не вытащить! Вкруговую ободранную шнурком кожу саднило. Вовремя снял - автобус круто качнуло в очередной воронке.
Черт бы побрал этих политиков с их Афганистанами, Балканами, Курдистаном, Кавказом, Ольстером, Эритреей и сотней других 'горячих точек'! Повоевал бы хоть один из них реально, как я. Чтоб страху натерпелся и на кровь насмотрелся! Им бы мои кошмары... Ладно, тесть с тещей уже собрались, в России оформим беженцами. И будет у нас все чинно и ладно, как полагается в семье.
Впереди раздалась автоматная очередь. Водитель раскрыл двери, вывалился в канаву и быстро отползал назад. Немногочисленный народ сыпанул, давя друг друга, и растекся в укрытиях. 'Тренированные', отметил Алексей, отыскивая место для них с Зариной. Вот, полуразрушенный сарай. Он рванул жену за собой, пригибаясь, уложил на пол, собрал несколько кирпичей, доски, и выстроил подобие бруствера. Только закончив привычную работу, вслушался в ее речь.
-... не делай сегодня зла, это решающий день. Моя кровь пролилась - это полдела, мой откуп от смерти, ты не пролей ничью... Тогда все умрем...
-Какая кровь?- встрепенулся Алексей и начал осматривать Зарину. Бедро было прострелено. Он, привстав, изодрал найденную в сумке рубаху полосами. Повязка получилась, кровь немного унялась. Заставил жену выпить почти полбутылки водки, остаток проглотил сам. Закурил, обдумывая дальнейшие действия. Его заметили и несколько очередей прошлись по сараю. Пуля ударила в бруствер, расколов кирпич напротив Зарины. Другая сбила кирпич ему на голову, просекла кожу сквозь густую шевелюру. Стреляли со стороны заводских корпусов.
-Я быстро, надо найти транспорт, а то истечешь. Лежи тихо, не вставай, - шепнул Алексей, и, не слушая жену, прижался к ее губам.
Следующим движением скользнул в сторону кукурузных посадок и пополз, обходя стрелка или стрелков по широкой дуге. Жену надо было спасать, а сколько времени их будут держать под обстрелом - он не знал. Кровь перестала натекать из ранки от кирпича, но присохшие волосы при каждом повороте головы болью напоминали - негодяя, ранившего Зарину, прикончить. Без сантиментов.
Кукуруза кончилась, оросительная канавка довела до бывшего завода. Когда он сообразил, что нет даже перочинного ножа - подвернулся толстый рифленый отрезок арматуры, с локоть. В корпусе началась стрельба, смертно крикнул голос, погодя рванула граната и стихло. Медленно подняв голову, Алексей осмотрелся. Два трупа лежали ногами друг к другу. Один был выпотрошен и иссечен осколками, второй разорван пополам. Понятно - умирающий положил под себя гранату, а победитель его неосторожно перевернул.
В первые дни службы Алексей уже видел такое. Тогда его вывернуло наизнанку на месте от нутряного запаха и вида развешаных кишок. Сейчас он хладнокровно проверил оба автомата, с сожалением отложил, зато нашел лимонку и прекрасный кинжал из волнистой стали, правда, без ножен.
Хруст битого стекла снаружи заставил откатиться в угол и вжаться. Фигура в камуфляже выстрелила из подствольника... Куда? Алексей вскочил, рванулся, и успел увидеть, как беззвучно - сначала! - раскрылся огненный ёж взрыва в сарайчике с Зариной. Отупело, без крика отследил падение обломков перекрытия, крыши и бесформенных лохмотьев. Встал в полный рост. Сорвал чеку, бросил гранату и пошел на автоматный ствол, зная - сегодня убьет ТОГО окончательно...
Высокий, как Алексей, гранатометчик бежал, укрываясь за развалинами. Разрыв гранаты ранил его и повредил автомат. Отбросив оружие в сторону, прихрамывающий враг шмыгнул за угол. 'Не уйдешь!'- билось в голове Алексея одна огромная мысль, расцвеченная видениями фонтанов крови из располосованного найденным кинжалом ненавистного тела убийцы. Бронежилет подсказкой валялся у приоткрытой створки гаражных ворот.
Вытянув руки вперед и повернувшись боком, Алексей протиснулся внутрь. Удар в висок сбил его тело, притушив сознание слепящей болью. Рывок вперед получился вялым, кирпичная крошка, усыпавшая пол, впилась в скулу. Только рука с кинжалом, прижатая к бедру, подчинялась приказам. Кулак не разжался, когда упругая подошва била по нему... Вот если бы армейский ботинок!
Сознание полностью вернулось с болью от растянутых до предела мускулов шеи. ТОТ пытался свернуть Алексею шею. Врешь! Он сорвал ЕГО руку и легко увел вниз, освобождая место для удара. Сегодня сила и предвкушение победы бушевали в нем. Кинжал войдет точно и медленно, чтобы эта тварь умирала долго, испытывая всё нарастающую боль, с каждым дополнительным сантиметром, неторопливо, с характерным капустным хрустом, прорезаемым во внутренностях ...
Наслаждение мести было так велико, что он отпустил безвредную теперь руку ТОГО и вдавил ему в печень послушное лезвие...
1-6.
Боль вошла в подреберье и разрасталась шипастым шаром, проникая в каждую клеточку, а с каждым пройденным сантиметром возникали и добавлялись очередные шипы боли... Они сливались в плотный комок, смертно обессиливающий тело, но почему - ведь он победил?! 'Зарина, гадание - неужели?!'
Алексей двумя парами мутнеющих глаз смотрел на свое небритое/свое молодое лицо, двумя правыми руками пытался выдернуть из своего/своего кровоточащего живота кинжал/штык-нож, и только боль/боль была общей, а оттого вдвойне невыносимой... Угасающее сознание убывало, словно вода, закручиваясь Кориолисовой воронкой, свивая жгут сдвоенных воспоминаний о победах/поражениях в этой изнуряющей и проигранной/проигранной битве с собой/собой...
Кровь переполнила пропоротое легкое/легкое, и жалкий остаток воздуха из уцелевшего /уцелевшего выбулькнул сквозь слабые брызги:
-'Это сон, лишь сон!'
Светлая точка сознания истаивала, бледнела, пропала совсем...